- На Ваш взгляд, чем Открытый российский фестиваль анимационного кино отличается от других киносмотров?
- Суздальский фестиваль – это единственный чисто анимационный смотр, популярный в среде профессионалов, в том числе и среди студентов, которые учатся на аниматоров, и среди людей, только мечтающих этим заняться. То есть, фестиваль в Суздале - это такая именно анимационная тусовка в самом широком смысле. Другой такой возможности пообщаться со всеми сразу, кроме как на Суздале, нет. Этот фестиваль открыт для всех желающих. Главное – приехать на него.
- В этом году на фестивале было много зрительской публики, не имеющей отношения к анимации. С одной стороны, это говорит о популярности мультипликационного искусства. Но не мешает ли это собственно фестивалю? Может, стоит ограничить доступ на фестиваль со стороны неанимационной публики?
- Я считаю, что не стоит ограничивать доступ.
- Вы были членом коллегии экспертов фестиваля, которые решали вопрос распределения призов. За какие работы голосовали лично вы?
- Я голосовал за фильм Леона Эстрина «Чепоги», который был создан в рамках мультипликационного проекта «Гора самоцветов», и за работу Алексея Алексеева «Полярная яма». Эти две картины запомнились трогательной анимацией , в смысле актерской игрой. Понравился фильм «Три истории любви» Светланы Филипповой, и я его тоже отмечал в своей карточке для голосования. Отметил еще «Зайца-слугу» Елены Черновой и «Списки Уоллиса» Александра Гурьева.
- Вы являетесь преподавателем ШАРа - Школы-студии аниматоров-режиссеров, в стенах которой создают свои первые работы представители будущего поколения российских аниматоров. Помогает ли учеба становлению новых талантов?
- Аниматоры, которые выходят из стен ШАРа, создают заметно более интересные работы, чем те люди, которые создают дебютные работы без учебной подготовки. Это не говорит о том, что выпускники ШАРа более талантливы. Просто у них есть уже опыт отфильтровывания каких-то идей и приемов, набранный во время учебы. И, конечно же, есть больше возможностей получить помощь от старших товарищей и мастеров анимации.
- Как появилась идея фильма «Дождь сверху вниз»?
- Еще когда я учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров, многие преподаватели режиссуры, в частности Митта и Соловьев, особо отмечали достоинства стихии как элемента драматургии. Когда с персонажем в фильме начинают взаимодействовать дождь, слякоть, буря или ветер, то в преодолении этой естественной проблемы герой проявляется интереснее с точки зрения его характера, что дает дополнительные перипетии сюжета. Поэтому, сделав «Ветер вдоль берега», я был удовлетворен именно этими возможностями и решил поискать какие-то другие варианты стихии, на которую можно нанизывать все остальное, что может быть в фильме. Я планирую через год снять третий фильм в рамках этого своеобразного цикла картин о преодоления стихий. Новая работа будет посвящена приливам и отливам. Хочу сказать, что море и горы – это мои две любимые природные обстановки, поэтому я стараюсь создавать действие фильма либо ближе к горам, либо ближе к морю.
- Художественные образы практически всех ваших фильмов сочетаются, вступают в диалог друг с другом. Создается впечталение, что действие фильмов происходит в одном и том же мире.
- В последних моих фильмах так и есть. Там даже некоторые фоны совпадают. Получается так, что я создал этот мир. Хотя, он присутствует сам по себе, я только в него заглядываю и могу достраивать какие-то его грани. В первом фильме на заднем плане были горы, а теперь я пошел в них по тропинке и узнал, что там происходит. Возникает такая аналогия с компьютерными играми-бродилками. Очень любопытно проникнуть вглубь симпатичного тебе мира и побродить там вволю. И мир моих мультфильмов мне симпатичен, ведь я специально делаю его на свой вкус. А взаимосвязь разных фильмов друг с другом – это не случайность, а достраивание этого мира с другими оттенками, другими гранями.
- Фильм «Дождь сверху вниз» номинирован на «Нику». Вы уже получали как «Нику», так и Гран-при Суздаля. Чем отличаются эти две награды?
- В «Нике» во втором туре голосуют все академики, а не только те люди, которые находятся в контексте анимационной жизни. Большинство из участников голосования либо не смотрят мультфильмы вообще, или имеют представление лишь о том, что идет в прокате. Они знают о «Щелкунчике» или «Алеше Поповиче и Тугарином змее», потому что они ходили на них в кинотеатры со своими детьми. А о происходящих событиях в авторском кино они знают лишь понаслышке. Поэтому голосование проходит или наобум, или тенденциозно. Люди просто находятся не в курсе. Я это сужу, в первую очередь, по себе. Я не могу, например, голосовать за лучшего художника по костюмам, ведь я не являюсь специалистом в данной области и не имею морального права об этом судить. Или по поводу документальных фильмов: мне лень или некогда их все посмотреть. Такое голосование, как в «Нике», получается гораздо менее профессиональным и компетентным, чем в нашем узком конкурсе, где все все знают.
- Современные российские полнометражные работы нравятся?
- Мне кажется, что они не являются шедеврами. Это просто такое кино, которое может оправдать потраченные на него деньги и порадовать кого-то из зрителей. Если же подходить к выпускаемым фильмам как к произведениям искусства, то можно было из них сделать один хороший маленький фильм на десять минут: вырезать самые лучшие эпизоды, перемонтировать, переписать сценарий… Я считаю, что произведение искусства такого размера очень сложно создать. Просто потому, что энергетически трудно выдержать рисованное кино так, чтобы оно своей красотой и художественностью держало зрителя в напряжении все полтора часа действия. Через 15 минут эстетика картины перестает удивлять. Она остается такой же хорошей, но уже не поражает воображение так, как в самом начале. А дальше остается просто рассказывание истории, а это уже получается рисованный вариант игрового кино, и игровое кино, в этом смысле, имеет больше преимуществ, потому что там есть живая картинка и много больше подробностей и текстуры. Сами актеры имеют больше возможностей для игры, чем персонаж, нарисованный художником.
Я сам не планирую снимать полнометражное кино. Оно мне не по силам.
- Нет планов поэкспериментировать в другом художественном стиле анимации, с другой техникой? Сейчас некоторые кукольники снимают рисованное кино, и наоборот…
- Большинство режиссеров, экспериментирующих с различными техниками, работают в коллективе. И у них есть куча классных художников. А у меня, кроме меня самого, больше никого нет. Поэтому, я пока нахожусь в тупике. Желание такое есть. Это было бы здорово, но у меня пока нет такой возможности. Потому что все суперклассные художники уже заняты.
- Какие режиссеры повлияли на ваше творчество?
- Таких много. Трудно их перечислить. Это, например, Ладислав Старевич, Ансоржи ранний Уолт Дисней, Ефим Гамбург, Боровчик , Лейница, Рыбчинский, Братья Куэй, Юрий Норштейн, Эдуард Назаров, Федор Хитрук, Ник Парк, Марк Бейкер, Мишель Дюдок... Не могу сказать, что я у них что-то осознанно перенимаю. Просто это откладывается как-то, и иногда хочется сделать что-то похожее.
- Есть мнение, что по эстетике герои ваших фильмов чем-то схожи с аниме. Как вы к этому относитесь?
- Есть такое мнение по поводу последнего фильма, но это для меня - скорее недостаток, чем достоинство. Любая схожесть – это некое приближение к шаблонам и стандартам. Есть, конечно, четкие стандарты у диснеевской классической анимации. Какого-нибудь «Короля-льва» легко узнать, ведь все образы животных, с характерными ужимками, мимикой и жестами, перешли туда из «Книги джунглей». То же самое и в аниме, где есть определенные стандарты. Ничего хорошего я в этом не вижу. Это просто говорит об анимационном конвейере, а не о творчестве.
- Существует ли проблема проката авторских фильмов в России?
- Проката авторских фильмов явно не хватает. Может быть, потому, что этим никто не занимается. Заинтересованные зрители часто спрашивают у режиссеров, где можно увидеть сами фильмы, а режиссеры не могут ответить на этот вопрос. Должна существовать организация, которая возьмет на себя проблема проката и распространения авторской анимации. Сами студии не всегда способны заниматься распространением уже готовых фильмов, потому что заняты производством.