Джазовый человек Иван Максимов
Ванины работы с другими спутать просто невозможно: его образы метафизичны, бестелесны, немного ироничны и, казалось бы, нереальны. Вот только живут они по тем же физическим законам, что и мы, грешные, и любить умеют, как, пожалуй, только лучшие из нас. Призер многих известных фестивалей, обладатель "Ники" и "Золотого медведя" за фильм "Болеро" (1992) . Про него говорят, что это художник со своим оригинальным, неповторимым почерком и стопроцентной узнаваемостью. А что может быть важнее для мультипликатора!
– Ты следуешь каким-то традициям в своей работе? – Нет, только собственному пониманию гармонии, которое сложилось в результате некоторого образования, которое я получил, и советов старших товарищей. Сами фигурки синтезировались из творений разных авторов: что-то пошло от Босха, которого я любил в детстве, от Дали, от Эшера. И еще, пожалуй, был ряд авторов, случайно поразивших воображение, – их фамилии теперь уж и не помню. Я был обычным молодым художником, который любил всякие модные вещи, выстаивал очереди на Малой Грузинской, бегал по всяким редакциям и рисовал иллюстрации в журналы, в основном научно-популярные.
– Кстати, о науке. Твой последний проект называется "Туннеляж"...
– Туннельный эффект то есть. Это термин квантовой механики, означающий некий непрямой переход через барьер. Поскольку эта механика не обычная, а квантовая, через забор перелезать не обязательно – можно просто попасть в такое состояние, что вдруг пройдешь этот забор насквозь. Туннеляж у меня сочетается с притчей о второй лягушке имени Анатолия Прохорова – это главный редактор студии "Пилот", основатель продюсерской фирмы "Second frog". На их деньги были сделаны фильмы сейчас наиболее талантливых молодых режиссеров. Например, Алеша Харитиди ( Екатеринбург) за "Гагарина" <ветку пальмовую" получил... Так вот, о притче. Замкнутое помещение, сидят двое. Один в кресле-качалке с подушкой, а другой – беспокойный такой, со стульчиком. Бегает, пытается открывать всякие дверцы и вылезти наружу. Каждый раз, когда этот чудик скрывается за какой-то очередной дверцей, шумит некий механизм, и он вываливается обратно через большую трубу в потолке. Первый при этом сначала волнуется, а потом успокаивается, когда видит, что опять ничего не вышло. В результате беспокойному все же удалось куда-то пропасть. Тот, что с подушечкой, запереживал и в конце концов влез в ту же дверцу, но – вывалился через трубу. К сожалению, здесь есть идея, что мне всегда не нравится. Но когда проект кому-то подаешь, им все сразу нужно показать, они же не знают, что у меня в голове. Невозможно изобразить джазовую раскадровку, чтобы понятно было, в чем кайф. Мне же хочется снимать такое кино, как "5/4". (Это моя дипломная работа.) <br /> <br />– В дипломе КРОК-пресси'91 так и было сказано; "За плодотворное переливание из пустого в порожнее в умеренно-синкопированном ритме...
– Да, единственная завязка между началом, концом и серединой – некая формальная композиция, которую всегда можно потом придумать: сначала наснимать всякой лабуды, а потом объединить.
– Физика связана с твоими работами неспроста...
– Когда-то я заканчивал Физтех, потом работал в Институте космических исследований. Случайно узнал о Высших режиссерских курсах, пошел и поступил.
– Физика и анимаиия – области друг от друга далекие. Не мешает одно образование другому ?
– Образование мешать не может. Это иллюзия, что ежели человека учить в художественной школе, то он будет рисовать, как все, а если самоучка – то самобытен и оригинален. Дело в том, что человек, получивший образование, может спокойно это все не использовать, Но он знает, что это есть, и может придумать на тех же основаниях что-то новое. Так что образования может только не хватать, Я историю искусств не изучал и очень много из-за этого пропустил в своем подсознании.
– Кстати, о подсознании. Какие-то личные переживания стоят за твоими образами?
– Когда придумывается сюжет, то в этом процессе участвуют ассоциации и всякие воспоминания. Но они для меня не имеют большого значения, потому что я стараюсь не зацикливаться на сюжетности. Главное – форма и чувства.
– А в каких отношениях ты с доктором Фрейдом ?
– В фильме "N+ 2", в первой его части под названием "В ожидании шарика, появляется голова Фрейда в виде этого самого шарика. Только здесь да, пожалуй, еще в "Либидо Бенджамина" и "Нитях" я сознательно выхожу на фрейдистские мотивы. Все остальное – материал для психоанализа. Мне, например, очень хочется, чтобы мои персонажи выглядели как дети. Не потому, что я большой друг детей, просто в моем характере есть черта инфантилизма.
– Главного героя "Болеро зовут "Дурилка картонная". Флегматичное чудо с длиннющим хвостом и маленьким рюкзачком эа спиной. А еще есть Козявочка, Большой...
– Только это ни в коем случае не имена собственные! Просто, когда работаешь с другими людьми, героев приходится как-то обозначать. Но они все для меня незнакомцы. Поэтому я не могу называть их по имени. "Дурилка" – это кликуха, о которой он сам не подозревает.
– Как появились на белый свет эти очаровательные существа? Они представляются очень трогательными, ранимыми и в то же время смешными и совершенно самостоятельными. Мне кажется даже, что они тебя иногда не слушаются...
– Понять это может только человек с шизоидным мышлением. Рыбак рыбака видит издалека. Поэтому все остальные нормальные начинают сразу спрашивать: "Что вы этим хотели сказать? " Но ответить им просто нечего. Эти образы ни в коем случае не являются отражением реального мира. Это синтетический мир, который напоминает реальный в силу только того, что я не могу абстрагироваться полностью, поскольку – сам человек. Принцип в том, что это некое подглядывание за чужим миром. У тебя появилось окно, ты в него смотришь и не знаешь, кто за ним живет. А внутрь не заглянуть – рама мешает...
– Но ведь все равно в результате получается человеческая история...
– Это получается искусственно, случайно. Приходится соблюдать условности: иногда рассказать историю или вложить в работу философскую идею. Приходится следовать традиции, соблюдать каноны. А так, в принципе, это некая хроника. Я не буду говорить про все мое кино, но мой идеальный образ – это образ, не обладающий сюжетом. Просто в какой-то момент включили камеру и что-то сняли. Дальше на это накладывается мое уже не шизоидное, а режиссерское сознание, Пытаюсь из этого материала делать некую композицию, сюжет добавить. Может, притчу сделать. Получается что-то вроде клипа.
– Какими достижениями ознаменовался для тебя этот год?
– Я наконец-то получил деньги от компании, для которой сделал рекламу жвачки. Это главное мое достижение. Начиная с выборов президента, у меня вообще работы не было. Я все тратил, одалживал, иногда оказывалось, что мне кто-то должен. Только летом началась работа, началась достаточно предсказуемо – с Мити Горбунова, который осуществил-таки московский проект. Такие масштабные предприятия вызывают у меня уважение – я бы никогда не осмелился работать с двумя миллионами долларов.
– А если вспомнить о творческих успехах?
– Творческих успехов никаких нет...
– Ваня?!
– Конечно, как же я могу говорить об успехе, если не получил "Золотой пальмовой ветви или еще какого-нибудь "Оскара"? Хорошо еще, что кому-то нравится, что я показываю, – и то хлеб. Мне сейчас многие предлагают запустить авторский проект. (С.Согеа) в исполнении Даниила Крамера и Алексея Кузнецова. Если проект состоится, то это будет только джаз – и в музыке, и в анимации...